— По загрузке и объемам производства российские металлурги уже на докризисном уровне, а вот по прибыли — еще далеко нет. Когда вернутся прежние заработки? Или уже никогда?
— Конечно, сегодня финансовые результаты у металлургических предприятий скромнее, чем до кризиса. Не думаю, что в обозримом будущем мы вернемся к уровням тех доходов. Но достигнутой эффективности достаточно, чтобы поддерживать производство и развиваться. Сегодня главное, в каком состоянии находятся смежные отрасли, наши потребители. Во время кризиса многие из них понесли существенные потери. А одна отрасль отдельно от других успешно развиваться не может. Тут важны балансы материальных и финансовых потоков, интересов, в конце концов. Выстраивание этих балансов — процесс кропотливый и небыстрый. Но это не значит, что мы стоим на месте и ждем милостей от рынка. Те инвестпроекты, которые были заявлены, успешно реализуются.
— Ставка сейчас делается на объемы?
— В обозримой перспективе значительных изменений в объемах производства стали в России, скорее всего, не будет. У нас и так металлопродукции производится гораздо больше, чем емкость внутреннего рынка, а на внешних рынках российские металлурги испытывают сопротивление в виде различных дискриминационных мер. Сейчас основные инвестпроекты "Мечела" и других компаний направлены, прежде всего, на совершенствование технологий, внедрение энергоэффективных и ресурсосберегающих производств, освоение новых видов продукции.
— То есть кризис заставил металлургов наращивать производство продукции с более высокой добавленной стоимостью?
— Да, и это один из основных уроков кризиса. Он в очередной раз показал, что металлопродукция низких переделов в наибольшей степени подвержена конъюнктурным колебаниям. Поэтому одно из стратегических направлений "Мечела" — движение вверх по цепочке добавленной стоимости. Именно с этой целью мы создали "Мечел-Сервис", который не столько осуществляет продажи металла, сколько оказывает сервисные услуги, прежде всего по отделке металла. Именно здесь сейчас идет основная работа. Это то, что условно можно назвать пятым переделом.
— А шестой есть?
— Дальше — готовые изделия. Но этим уже занимаются наши партнеры из других секторов экономики.
— В 2010 году на металлургов много жаловались потребители...
— Даже в семьях возникают шероховатости во взаимоотношениях, бывают проблемы и между металлургами и потребителями. Однако в семьях существует принцип — не выносить сор из избы и уж тем более не звать соседа для разрешения спора. Думаю, что между нами и партнерами нет непреодолимых препятствий, а неизбежно возникающие вопросы можно и нужно разрешать на основе взаимных интересов.
— Для российских металлургов это уже третий кризис, но первые два были локальными. Чему научил последний?
— В новейшей истории России мы впервые столкнулись с кризисом, когда проблемы возникли во всем мире. Но российская металлургия в очередной раз показала свою жизнеспособность. В условиях жесткой конкуренции мы все свои секторы и сегменты рынков отстояли, а кое-где даже расширили свое присутствие. С другой стороны, жизнь в очередной раз нам напомнила, что на металлургическом рынке все развивается по синусоиде, что отрасль циклична и фаза подъема никогда не бывает бесконечной. Это первое. Второе — всегда надо иметь программу действий на случай вот таких кризисных ситуаций.
— Значит, стоит ждать других кризисов?
— Естественно. Когда он будет, какой глубины и какой продолжительности, я сказать не берусь. Но то, что очередной спад неизбежен, очевидно.
— Ваши коллеги из других горно-металлургических компаний говорят, что сейчас заниматься металлургией стало невыгодно по сравнению с сырьевым бизнесом. Согласны?
— У диверсифицированной компании, такой как "Мечел", не может быть любимых и нелюбимых детей. Вертикальная интеграция повышает устойчивость компании, поскольку ее эффективность определяется всем технологическим циклом переработки сырья, а не только отдельными его сегментами. Поэтому и подход к развитию секторов у нас абсолютно одинаковый. Металлургический рынок — это циклический рынок, поэтому там постоянно возникают диспропорции, когда в конкретный момент времени один сегмент более интересен, чем другой. Но все может измениться в обратную сторону, причем довольно быстро.
Интервью взял Роман Асанкин
