Петербургский международный экономический форум — сам по себе событие, а в этом году одним из главных его «героев» стала металлургия. Правда, таким образом, что лучше бы и не становилась.
Рост цен на стальную продукцию, продолжающийся с осени прошлого года, оказывает все более заметное и негативное влияние на экономику. И превышение смет при реализации государственных строительных и инфраструктурных проектов, о чем так беспокоятся в правительстве, - это только вершина айсберга, причем сравнительно небольшая.
Подорожавшая в 2-2,5 раза стальная продукция бьет по всему металлообрабатывающему сектору, особенно, по малому и среднему бизнесу, о поддержке которого так много говорилось на ПМЭФ. Очень большой урон понесло индивидуальное жилищное строительство, которое в прошлом году было одним из основных источников роста на российском рынке стали.
Снижение цен на металл, пиломатериалы и другие ресурсы действительно становится насущной потребностью для российской экономики. Однако в информационном пространстве ее, к сожалению, в значительной мере заслонила «хайповая» тема о сверхдоходах металлургов.
Действительно, подъем цен на стальную продукцию способствовал увеличению прибыльности российских (да и любых других) металлургических компаний. По итогам текущего года их акционеры наверняка смогут рассчитывать на рекордные дивиденды, а государство получит от них повышенные суммы налогов. Но современный рынок — штука волатильная и непостоянная. Сегодня производители стали на коне, а совсем недавно, в 2015-2016 гг., большая часть мировой металлургии была убыточной. Не исключено, что пройдет еще пара-тройка лет, и нынешний подъем снова сменится резким спадом.
Кроме того, не следует забывать о том, что подорожала не только стальная продукция, но и сырье, необходимое для ее получения. Если взять за точку отсчета начало 2019 г., когда российская и мировая экономика еще находилась в нормальном состоянии, получится, что металлолом в России подорожал по сравнению с тем периодом примерно в такой же степени, что и арматура, - немногим менее, чем в два раза. А железная руда сейчас стоит почти в три раза больше, чем два с половиной года тому назад, тогда как горячекатаный прокат на мировом и российском рынке прибавил только в два — два с половиной раза. Тут можно спорить о том, что первично, а что вторично (пожалуй, это именно стальная продукция потянула за собой вверх сырье, а не наоборот), но данный фактор тоже надо учитывать.
Конечно, рассуждать о том, как избавить российских металлургов от «несправедливо нажитых» средств, можно долго, интересно и увлекательно. Но потребителям от этого не жарко, не холодно. Если взять даже те самые 100 млрд. руб. сверхдоходов, о которых упоминал первый вице-премьер Андрей Белоусов, и потратить их все на компенсацию роста затрат потребителей металлопродукции, в среднем по России им достанется всего лишь примерно по 2,5 тыс. руб. за тонну использованного проката. Не копейки, само собой, но и не бог весть, сколько. Особенно учитывая, что в настоящее время стоимость листового проката и арматуры в России превышает уровень экспортного паритета, как минимум, на 10-15 тыс. руб. за т.
Вообще, сообщение между мировым и российским рынком словно проходит через некий ниппель. Если цена на прокат растет за рубежом, она тут же начинает подниматься и в России. А вот когда экспортные котировки российских компаний после такого подъема идут на спад, внутренний рынок вдруг теряет связь с мировым и, порой, восстанавливает ее не один месяц.
Правда, тут еще немаловажную роль играет точка отсчета. Как заявил один из металлургических «топов», нынешние цены на горячекатаный прокат в России на 30% ниже, чем в Западной Европе и на 40% ниже, чем в США. Однако это же западопоклонство! Почему бы не сравнить российские котировки, например, с уровнем ведущих азиатских стран, Индии и Китая? Тогда окажется, что наши цены выше на 25-35%!
Говорят, что для любой проблемы можно найти быстрое, эффектное и... неправильное решение. В данном случае, им будет административный, таможенный или налоговый нажим на металлургов. Мы же все-таки не джентльмены, что меняют правила игры на ходу, если начинают по ним проигрывать! Как говорил глава еще одной металлургической корпорации, не надо ломать то, что работает.
Российская экономика открытая и тесно связана с мировой. Что же, за это надо платить. И если более сильные игроки, которыми являются США и другие страны Запада, мухлюют, заливая свои экономики необеспеченными деньгами и экспортируя к нам свою инфляцию, надо либо перебивать их игру своей или, ежели мощи на это не хватает, терпеть и не писать жалобы в ООН и «Спортлото».
Чтобы быстро опустить цены на металлопрокат и другие ресурсы в России, надо иметь возможность использовать либо советские, либо южнокорейские методы конца 60-х — начала 70-х гг., либо родственные им современные китайские. В любом случае это означает фактическое превращение страны в корпорацию, в которой крупный частный бизнес или не существует как класс, или находится под жестким диктатом государства и обязан выполнять его требования, в том числе, и неформальные.
Ранее российскому правительству удалось решить задачу понижения внутренних цен по сравнению с экспортными на нескольких направлениях. В случае с природным газом это происходит через государственную монополию. Для нефти и нефтепродуктов разработана система налоговых и таможенных демпферов, обратных акцизов и т. д. Нечто похожее создавалось в последние месяцы и для некоторых продовольственных товаров. Но в правительстве несколько раз повторяли, что не видят возможности создания аналогичного механизма на рынке стальной продукции.
Как отмечал еще один «маршал российского бизнеса», комментируя ситуацию на рынке жилья, чтобы снизить цены на недвижимость, надо больше строить. Совершенно верное замечание! Но в наших конкретных условиях оно означает необходимость создания крупного государственного игрока, который будет строить много и дешево (например, арендное и социальное жилье) и за счет своего предложения устанавливать на рынке ценовые потолки, ограничивая аппетиты частных девелоперов.
В российском металлургическом секторе, правда, именно такой механизм не сработает. Не будешь же строить пару новых металлургических заводов, чтобы они целевым образом снабжали только отечественных потребителей! Но еще в начале текущего года в качестве возможных долгосрочных мер предлагалось создание элементов ценового контроля за счет приобретения проката в госрезерв во время спадов и товарных интервенций в периоды резких подъемов.
Эту идею, как минимум, можно развить до состояния некой снабженческой госкомпании, приобретающей металл по оптовым ценам на предприятиях и поставляющей его независимым металлотрейдерам и конечным потребителям по сглаженным формульным ценам, но здесь очень многое будет зависеть от качества управления данной структурой. Впрочем, от него всегда все зависит...
Так или иначе, российским потребителям стальной продукции, скорее всего, придется ждать, пока мировой рынок не исправит сам свои диспропорции. Вариантов здесь несколько. Во-первых, сбить цены могут китайцы, покупая товарную заготовку не дороже $650-670 за т CFR и продавая горячекатаный прокат на экспорт по $900-950 за т FOB. Но тут многое зависит от политики китайского правительства, которое само блуждает в трех соснах, пытаясь совместить климатическую политику с реальными потребностями экономики, а внутренний рынок с экспортом. Если китайцы таки введут с 1 июля экспортные пошлины на сортовой и листовой прокат, понижающее влияние с их стороны сойдет на нет.
Во-вторых, через пик подъема могут перевалить западные страны. В Европе, например, листовой прокат уже больше недели сохраняет стабильность. Но дефицит стальной продукции на региональном рынке, по оценкам местных специалистов, продлится, как минимум, до конца текущего года. Аналогичная ситуация в США, где повышение цен, между прочим, все еще продолжается.
В-третьих, США и ЕС могут принять меры по борьбе с инфляцией, которые пропагандируют наш министр финансов и глава Центробанка РФ. Это значит, поднять процентные ставки, сократить бюджетные расходы, охладить перегретые рынки. У нас подобную политику уже проводили в 2015-2016 гг. в очень похожих обстоятельствах. Разве что, причиной роста инфляции тогда был не прямой ее импорт из западных стран, а падение курса рубля. Для экономики такие меры оказались весьма неприятными.
Поэтому не слишком вероятно, что США и Евросоюз воспользуются теми рецептами, которыми они пичкают других. Скорее, они продолжат денежную накачку и не будут торопиться с объявлением о завершении эпидемии коронавируса. Впрочем, надо будет посмотреть, станут ли США продлевать свои программы поддержки населения и бизнеса, срок действия которых завершается в сентябре.
Таким образом, можно предположить, что прекращение роста цен на стальную продукцию в России в июне-июле вполне реально, а вот существенное понижение котировок до уровня прошлого года (или хотя бы марта, как для госпроектов) — нет. Для этого должны смениться долгосрочные тенденции, чего мы пока не наблюдаем.
И, в завершении несколько слов о климатической политике. Информационное агентство Reuters обнародовало проект европейской схемы углеродных тарифов, ввод которой в действие может начаться с 2023 г. Грубо говоря, европейских импортеров стали, алюминия, цемента, удобрений и электроэнергии (повторяю: импортеров!) обяжут оплатить по европейским ценам разрешения на выбросы всего углекислого газа, что возникли в течение всего процесса производства закупаемой за рубежом продукции.
В частности, при нынешних ценах это означает, например, введение дополнительной пошлины на российский горячекатаный прокат в размере 95-100 евро за т за одну только выплавку стали плюс плата за углекислый газ, выделенный в процессе прокатки, плюс плата за непрямые выбросы при генерации электроэнергии и, может быть, добыче железной руды и коксующегося угля. Причем всю систему предлагается сделать максимально громоздкой и неудобной для импортеров, которым угрожают драконовскими штрафами за попытки приуменьшения выплат.
При таком механизме российским металлургам, действительно, придется уйти с европейского рынка или тратить еще большие деньги на внедрение у себя безуглеродных технологий, да еще и сертифицированных западными органами, которые станут для них чистыми издержками, — ни уму, ни сердцу. Президент в своем выступлении на ПМЭФ, впрочем, предложил альтернативный вариант. Если уж Россия не в состоянии противостоять в одиночку охватившему весь мир климатическому безумию, можно попытаться направить движение в другом направлении — не добиваться параноидальной ликвидации выбросов углекислого газа, а сделать упор на него поглощение.
Как заявил президент, Россия обладает колоссальными поглощающими возможностями за счет лесов, болот, сельхозугодий, и поэтому может занять ведущее место на глобальном рынке так называемых «углеродных единиц». Поэтому и металлурги могут повышать свою международную конкурентоспособность, вкладывая средства в защиту лесного хозяйства или облагораживание земель. Конечно, здесь принципиальное значение имеют проработка общепризнанных критериев климатических проектов, создание прозрачной системы оценки поглотительной способности участков и постоянного контроля эмиссии и поглощения углекислого газа.
Очень сомнительно, что такую схему поддержат в западных странах, хотя отвергнуть ее с помощью рациональных доводов весьма сложно. Так что, будет весело!
