Объясняет старший директор, аналитик сектора металлургии Bank of America Merrill Lynch Эдуард Фаритов.
В начале марта я завершил продолжавшийся почти два месяца тур по финансовым центрам мира, где встречи с институциональными инвесторами в очередной раз подтвердили: металлургический сектор является очень цикличным. Кризис это наглядно продемонстрировал. Масштаб падения котировок к концу 2008 года был колоссальным — более двух стандартных отклонений по форвардным коэффициентам P/E (после апреля 2010 года и нынешних событий на Ближнем Востоке и в Японии коррекция составила "всего" одно стандартное отклонение). Для инвесторов очевидно, что сектор движется на новостном потоке глобального уровня. Но интересные особенности российских металлургических компаний кроются в том, что решения, принимаемые управленцами (основными владельцами), часто не коррелируют с макрофоном.
Мир находится в средней фазе экономического цикла, где наиболее интересны металлы с ограниченным предложением.
Богатый новостной поток компаний сектора позволяет получить краткосрочную прибыль, однако цикличность сектора означает, что основной доход формируется инвестором при своевременном решении войти в него (и выйти из него). Возникают базовые вопросы: в каких именно металлах находиться и какие компании дают наиболее привлекательный рост? Например, значительная доля Китая в мировом потреблении металлов (30-40% по цветным и 50% по стали) объясняет пристальное внимание к местным процентным ставкам и живости строительного сектора. Китай "вытащил" металлы в 2009 году, когда правительственные кредиты вызвали бум спроса, балансируя его глобальное снижение. В 2010 году темпы роста спроса в Китае сократились, но ожил весь остальной мир.
Наши исследования показывают, что сейчас мир находится в средней фазе экономического цикла, где наиболее интересными являются металлы с ограниченным предложением (поэтому, например, мы прогнозируем, что в 2012 году цены на медь вырастут, а на никель — упадут). Из производимых в России металлов наиболее внутренне ориентированной является сталь, около половины производства которой потребляется внутри страны. Притом что нефтегазовый сектор дает более половины поступлений в российский бюджет, рост цен на нефть указывает на то, что внутренний спрос будет расти и сталелитейные компании находятся в числе бенефициаров. Мы уже увидели стремительный рост цен на сталь в этом году — с $610 за тонну в январе до $850 в марте. Однако я бы не стал говорить о защищенности внутреннего стального рынка от глобальной волатильности, так как значительное ухудшение мировой конъюнктуры приведет к снижению цен на нефть и плачевным последствиям для внутреннего рынка.
Компании сектора весьма разношерстны в своей стратегии. Пожалуй, можно сделать некоторые обобщения относительно ситуации с долгами и наличия корпоративных событий. Компании, встретившие кризис без долгов, продолжили инвестиции и показывают более интересные перспективы роста. Корпоративные события, конечно же, влияют на сиюминутные котировки, но уже месячные горизонты явно показывают более сильное влияние на цены акций ожиданий инвесторов по сырьевым ценам.
