Китай уже давно превратился в стихийную силу, которая формирует тенденции на мировых рынках стали и металлургического сырья. Причем формирует непроизвольно.
Инертность гигантской экономики Китая исключает возможность ювелирного управления. Попытки правительства подтолкнуть экономику в ту или иную сторону иногда приводят к непредсказуемым последствиям. Поэтому лидеры Поднебесной осуществляют управление в ручном режиме, решая проблемы по мере поступления. Но сбалансировать экономику в таком режиме вряд ли возможно, и воздействие на нее в какой-либо одной точке зачастую приводит к неожиданным последствиям, которые расходятся кругами по смежным отраслям. Именно от этих последствий регулярно лихорадит международные рынки.
Запуская механизм индустриализации, власти Китая создавали стимулы для развития сталелитейной промышленности. Однако это развитие быстро вышло из-под контроля, и сейчас в стране имеется огромный избыток мощностей, причем этот избыток стремительно увеличивается, несмотря на многолетние попытки правительства ограничить этот рост. По оценкам China Iron & Steel Association (CISA), в 2010 году объемы производства выросли на 9,3%, а к концу 2011 года суммарные мощности страны составят 768 млн. тонн. Ассоциация считает контроль над объемами производства одной из приоритетных задач, поскольку ожидается, что рост внутреннего спроса в 2011-2015 годам затормозится до 2,6-4,6%. Характерно, что быстрее всего наращивают выпуск малые и среднего размера метзаводы. Это — самая неуправляемая часть китайской сталелитейной отрасли, и именно в этом сегменте годовой прирост объемов производства в январе-феврале составил 52,7%, тогда как крупные государственные заводы прибавили 6,9%.
Таким образом, многолетняя борьба CISA и правительства с мелкими производителями пока не увенчалась успехом, но сейчас “боевые действия” выходят на новый виток. Пекин обнародовал новый пятилетний план, в соответствии с которым к 2015 году 60% объемов производства стали будет сосредоточено в руках десяти крупнейших меткомпаний, причем 40% стали будут выплавлять в прибрежных провинциях. При этом сотни мелких заводов будут вытеснены с рынка путем повышения экологических стандартов и стимулирования рынка слияний и поглощений. “Центрами кристаллизации” станут лидеры отрасли: Baosteel, Anshan Steel и Shougang Steel.
Ожидается, что такая реструктуризация отрасли обеспечит Китаю более прочные позиции на переговорах по ценам на руду с Vale, Rio Tinto и BHP Billiton. Однако вряд ли укрупнение компаний окажется эффективным рычагом влияния на олигополию — в конце концов, до недавнего времени отрасль выступала в переговорах как единое целое, но это не мешало горнорудным компаниям диктовать свои условия. Поэтому пятилетний план ставит новую задачу: к 2015 году обеспечить, чтобы 40% импортируемой железной руды поступало в страну с иностранных месторождений, принадлежащих китайским компаниям. Генеральный секретарь Metallurgical Mines Association of China Леи Сипин сообщил, что с этой целью в стране будут созданы две или три горнорудные группы, способные поставлять по 100 млн. тонн руды с зарубежных месторождений. Правда, аналитики Macquarie говорят, что эта задача не реалистична, и что за четыре-пять лет китайцы смогут добиться контроля не более чем над 16% своего железорудного импорта. Тем не менее, понятно, что это — единственная возможность избавиться от диктата Vale, Rio Tinto и BHP Billiton.
Однако во что выльется скупка сырьевых активов китайцами другим сталепроизводителям мира? История свидетельствует, что побочным эффектом китайской индустриализации стало опустошение сырьевых рынков, а острейший дефицит обеспечил резкий рост цен. Теперь “крестовый поход” за железорудными месторождениями, который правительство поддержит золотовалютными резервами, накопленными “мастерской мира”, приведет к резкому повышению их стоимости, уже и без того немалой. И побочным эффектом этой экспансии станет реструктуризация мировой сталелитейной отрасли: поскольку в долгосрочном плане цены на руду продолжат расти, выжить сумеют только крупные вертикально интегрированные компании с мощными сырьевыми базами. Только такие компании смогут конкурировать с китайцами за покупку железорудных активов.
А такой побочный эффект, как волатильность спотового рынка, никого не удивляет — учитывая масштабы китайского импорта, выход на сцену китайских покупателей или снижение их активности, приводит к колебаниям цен. Начиная с середины апреля, спотовые цены снижались, поскольку китайские заводы покинули рынок, когда стоимость высококачественной руды добралась до 190 долларов за тонну. Разумеется, китайцы успели запастись сырьем, кроме того, сталелитейные компании оказались под давлением низкого спроса на свою продукцию из-за попыток правительства затормозить подъем экономики путем ужесточения монетарной политики и ограничения кредитования.
Правда, трейдеры говорят, что это — ненадолго, хотя, возможно, они просто выдают желаемое за действительное. Тем более, что крупнейший индийский штат-экспортер железной руды — Карнатака, запретивший экспорт в прошлом году, теперь вынужден снять этот запрет по решению суда. Разумеется, это вносит дополнительную неопределенность в прогнозы, хотя вряд ли экспорт из страны увеличится существенно — этому препятствуют высокие пошлины и приближающийся сезон муссонов.
