В мае 2011 года основной акционер и председатель совета директоров Магнитогорского металлургического комбината Виктор Рашников решил отойти от оперативного управления компанией, после чего по рынку пошла информация о продаже одного из крупнейших российских металлургических активов. Борис Дубровский, которого Виктор Рашников назначил генеральным директором, в интервью обозревателю "Московских новостей" Ирине Цырулевой развеял эти слухи и рассказал о дальнейших планах компании.
- С вашим назначением на должность гендиректора произошли большие кадровые перестановки, а исполнительные функции полностью перешли к вам, тогда как ранее они были у управляющей компании ММК. Чем это вызвано?
- Произошла смена поколений. Большинство из тех, кто ушел, - люди пенсионного возраста.
С остальными покинувшими компанию были расхождения в понимании стратегии ее дальнейшего развития. В какой-то момент Виктор Филиппович Рашников пришел к выводу: для того, чтобы быть современной компанией, нужно привносить в нее некий внешний опыт. Ранее для Магнитки было нехарактерно появление людей извне. Но надо было формировать новую команду, и выбор пал на меня как на человека, который должен выработать новые подходы к управлению компанией.
- Насколько активно основной акционер вмешивается в оперативное управление компанией?
- В настоящее время он занимается в основном стратегией компании.
- Была ли почва у слухов, что Рашников может полностью выйти из бизнеса?
- Эти слухи не имели под собой никакой почвы. Именно поэтому я без всяких сомнений принял предложение занять мою нынешнюю должность.
- Какие изменения в компании вы успели произвести?
- Мы стараемся быть более прозрачными во всех наших бизнес-процессах, оптимизируем их совместно с консультантами. Конечно, можно говорить общие слова о том, что мы хотим стать независимыми с точки зрения сырьевой безопасности, мы понимаем, что это то направление, в котором надо двигаться. Но свободных для продажи активов сейчас нет.
- Кто может быть для вас сырьевым партнером?
- Для нас был бы интересным партнер, у которого есть избыточные железорудные активы и который заинтересован в получении добавленной стоимости за счет металлургического передела.
- К таким компаниям можно, например, отнести "Металлоинвест".
- Из знаковых компаний это, конечно, "Металлоинвест", но переговоров с ней мы на данный момент не ведем, мы только ее клиент.
- Какие еще направления развития рассматриваете?
- Второе направление - это развитие нашего Приоскольского месторождения. Третий вариант - иметь долю в компании, такой как австралийская Fortescue (один из крупнейших экспортеров железной руды в Австралии, ММК контролирует около пяти процентов ее акций) и получать свою маржу.
- Рассматривается ли увеличение доли в Fortescue?
- Все рассматривается. Даже вариант, что мы никогда больше не будем заниматься сырьем и тратить финансовые ресурсы на покупку соответствующих активов. Но все решения по этим вопросам исключительная прерогатива акционера.
- Для чего Магнитка создала собственный горнодобывающий дивизион MMK-Mining Assets Management по примеру Северстали и Мечела? Планируете выводить новую компанию на IPO?
- Пока ничего не планируем, а просто структурируем свои активы.
- Недавно ММК консолидировал 100 процентов турецкого металлургического предприятия MMK-Atakas, докупив оставшиеся 50 процентов у семьи Атакаш. Чем вас не устраивал паритет с турецкой стороной?
- С турецким акционером мы по-разному понимали стратегию развития компании. И именно это и явилось причиной того, что мы решили стать единственным акционером и развивать компанию самостоятельно. В свое время мы отгружали на турецкий рынок большие объемы своей продукции и видели там дефицит по плоскому прокату. И, исходя из понимания этого дефицита, этот проект и был реализован. Но и сейчас мы видим, что турецкий рынок очень перспективный, он активно развивается. Порядка 50 процентов населения - это люди младше 35 лет. Это создает большой потенциал потребления.
- Какие еще рынки сегодня интересны?
- Иранский рынок сегодня очень активен, чего не могу сказать про Европу в связи с финансовыми проблемами ЕС. Впрочем, мы по-прежнему больше ориентированы на российский рынок. Об этом говорят и наши последние крупные инвестиции - в строительство комплекса холодной прокатки для выпуска металла для автопроизводителей и производителей "белой" техники, и стана "5000" горячей прокатки для трубопроводных проектов. Ситуация в экономике непростая, но мы уверены, что металл с этих станов будет востребован рынком.
Сейчас наши мощности избыточны. Запуская два новых стана, мы рассчитывали сократить долю экспорта до 15-20 процентов, но пока этих показателей не достигли. Металлурги привыкли, что на их металл выстраивалась очередь. И когда обнаружили, что очереди нет, оказались в ситуации, близкой к оцепенению. Но мы меняемся. Наша цель - стать клиентоориентированной компанией. Мы боремся за свою долю рынка.
- Например, вводя препоны для импорта (в феврале Магнитка в компании с Северсталью и НЛМК инициировали антидемпинговое расследование по импорту китайской стали с полимерным покрытием. - Прим. "МН")?
- В основе нашего заявления лежали конкретные факты. Что касается нас, то мы действительно уже давно ощущаем присутствие китайского металла на нашем рынке. И для ММК китайский импорт имеет большое значение хотя бы потому, что мы территориально находимся к этой стране ближе, чем, например, Северсталь или НЛМК. Пока мы ждем результатов расследования.
- Есть ли у Магнитки сегодня потребность в деньгах?
- Все крупные проекты у нас практически реализованы, и в каких-то серьезных деньгах сейчас не нуждаемся.
- Как на секторе в целом отражается нестабильная ситуация в мировой экономике?
- Мы ощущаем снижение спроса. Я ожидаю сложный период в четвертом квартале 2011 года и в первом квартале 2012 года, но надеюсь, что нам удастся пройти этот период мягче, чем в 2008 году, и полагаю, что со второго квартала 2012 года на рынке начнется оживление.
- А зачем 20 тысяч сотрудников компании вступили в Народный фронт? Вы чего-то ждете от власти?
- В кризисный период 2008 года, когда я работал на государственном предприятии "Уралвагонзавод", было очень тяжело, но я реально чувствовал, что за моей спиной стоит государство, и это мне как руководителю очень помогло. И сейчас всем нужна понятная перспектива. Я думаю, у народа нет аллергии на власть. Гораздо больше люди боятся каких-то потрясений и неопределенности. А ожидают от власти внятной политики поступательного развития.
