Наблюдательный совет Внешэкономбанка (ВЭБ) в конце апреля одобрил кредит на подготовку к освоению Удоканского медного месторождения. ВЭБ готов предоставить оператору проекта Байкальской горной компании (БГК) до $300 млн на срок до трех лет. Эти параметры могли бы показаться внушительными, если бы речь не шла об одном из самых долгоиграющих отечественных проектов, стоимость реализации которого оценивается на порядок дороже.
Совокупные ресурсы Удокана оцениваются примерно в 26 млн тонн меди — это третье по величине неосвоенное медное месторождение в мире после монгольского Оюу-Толгой (36,7 млн тонн меди) и Pebble (Аляска, 36,5 млн тонн меди). Замыкая первую тройку по объемам, по старшинству Удокан безоговорочно лидирует. Оюу-Толгой (отгрузка медно-золотого концентрата с которого может начаться уже в первой половине будущего года) и Pebble были доразведаны до нынешнего статуса гигантских только в начале 2000-х годов, тогда как наша страна гордилась запасами Удокана еще при Хрущеве. Но именно запасами, а не извлеченной из недр медью.
Неприкосновенный запас
Если верить советской прессе, то коллеги первооткрывательницы Удокана, геолога Елизаветы Буровой, над ней подшучивали: ты бы, мол, его еще на Луне открыла. Этот район на севере Забайкалья и сегодня не назовешь легкодоступным, а уж в 1949 году, когда партия Буровой обнаружила там гигантское скопление медистых песчаников, добраться туда было лишь немногим проще, чем до какого-нибудь лунного кратера. Транспортный вопрос впоследствии отчасти решила Байкало-Амурская магистраль — собственно, своей уходящей на север траекторией она обязана именно Удокану. Однако даже это не обеспечило революционного прорыва в деле освоения "медной горы". Нынешняя попытка разработки Удокана, предпринимаемая Байкальской горной компанией (БГК) "Металлоинвеста" Алишера Усманова — четвертая, а то и пятая с момента открытия месторождения. И уже сейчас очевидно, что, несмотря на все научно-технические достижения минувших 60 лет, намного проще эта задача не стала.
"Проектная документация на Удокан разрабатывалась с 1960-х годов,— напоминает руководитель направления развития горных работ российского подразделения международной горно-консалтинговой группы IMC Montan Андрей Твердов.— Ко времени развала Советского Союза все, по сути, было готово к началу реализации проекта. Другое дело, что у СССР была альтернатива в виде гораздо более простых в отработке запасов меди, в том числе в Казахстане и Узбекистане, поэтому к освоению этого крайне удаленного и сложного с точки зрения инфраструктуры месторождения так и не приступили".
После отделения бывших союзных республик вопрос отечественной сырьевой базы обрел актуальность, однако при этом не менее остро встал второй — финансовый. Первый тендер на право разработки месторождения был объявлен еще в 1992 году. Победителем стало малоизвестное российско-американское СП — Удоканская горная компания. К 1995 году по заказу УГК Minproc и консорциум институтов "Гипроцветмет" и "Механобр" выполнили технико-экономическое обоснование (ТЭО) разработки месторождения. Впрочем, в 1998 году УГК лицензии лишилась, и на пять лет право на доизучение месторождения лет получила Забайкальская горная компания (ЗГК) — совместное детище правительства Москвы, администрации Читинской области, Восточно-Сибирской и Забайкальской железных дорог и ОАО "Баминвест". ЗГК дошла до полупромышленных металлургических испытаний образцов удоканской руды. И, наконец, в очередном конкурсе на лицензию, в 2008 году победил Михайловский ГОК "Металлоинвеста", вскоре создавший БГК для работ по проекту. Партнером победителя стала госкорпорация "Ростехнологии". Лицензия, выигранная на заре кризиса, обошлась "Металлоинвесту" в 15 млрд руб. На месторождение всерьез претендовал также консорциум РЖД и УГМК. "Норникель", SMR Олега Дерипаски и ОНЭКСИМ Михаила Прохорова один за другим отказались от борьбы, главным образом по экономическим соображениям.
Масштабная экономика
Актуальный план освоения Удокана подразумевает создание на месте полного цикла производства катодной меди — 474 тыс. тонн в год после выхода на проектную мощность. Для этого необходимо будет ежегодно перерабатывать 36 млн тонн руды (советский проект предполагал еще больше — порядка 50 млн тонн).
Беспрецедентные масштабы обусловлены экономикой: при меньших объемах производства проект не окупается. "Добыча в таких масштабах имеет свои риски и сложности,— говорит Андрей Твердов.— В частности, уже на первоначальном этапе компании придется использовать высокопроизводительную технику, которая и дороже, и сложнее в монтаже, особенно на местном рельефе. Зимой из-за сильных морозов использование гидравлических экскаваторов сопряжено с рядом сложностей, что опять усложняет задачи поставщиков и удлиняет сроки изготовления оборудования. К тому же, если крупнейший на сегодняшний день карьер Лебединского ГОКа углубляется со скоростью 5-10 м, то на Удокане этот показатель ожидается на уровне 35-50 м. Это влечет за собой необходимость гораздо более частого перемонтажа техники и осложняет вывоз горной массы. В принципе в мире есть и более крупные карьеры, но все они развивались естественным путем, наращивая добычу на протяжении многих десятилетий отработки. Так что с точки зрения ожидаемой динамичности развития аналогов Удокану пока нет".
Собственно, именно поэтому в советское время Удоканом вплотную занимался Минсредмаш СССР — ведомственные проектные институты всерьез прорабатывали возможность единовременного вскрытия месторождения "чистым" термоядерным взрывом мегатонного класса. По легенде, приказ о сворачивании проекта поступил, когда заряд уже был на полпути к месторождению.
Однако беспрецедентные объемы добычи — это от силы половина удоканских бед, так как месторождение уникально по своему строению, и отработанной технологии промышленного извлечения меди из подобного сырья просто не существует. С учетом специфики региона (а он помимо сейсмической опасности и экстремальных температур характеризуется еще и частыми штилями) переработку руды предполагается осуществлять новым для России, хотя и довольно распространенным в мире, гидрометаллургическим способом.
По предварительным оценкам компании, в целом для освоения Удоканского месторождения потребуется порядка 20 тыс. человек, включая строителей и вспомогательный персонал. По состоянию на 2010 год во всех девяти населенных пунктах Каларского района, где расположено месторождение, проживало около 9,6 тыс. человек.
По словам представителей БГК, компания ищет будущих работников как в близлежащих регионах — Бурятии, Якутии, Иркутской и Амурской областях, Красноярском крае, так и в традиционных регионах-донорах рабочей силы в рамках президентской программы переселения соотечественников из стран СНГ.
Для создания производства необходимы специалисты инженерно-технических специальностей, которых в регионе нет, отмечает Андрей Твердов. А учитывая общий дефицит тех же горных инженеров и обогатителей в России, за приглашение их в этот далеко не гостеприимный край из других частей страны платить придется очень дорого. "В том же самом Каларском районе началась реализация других крупных проектов, в частности освоение Апсатского угольного месторождения. Это создает дополнительную конкуренцию среди работодателей, хотя и открывает возможность какой-то синергии в будущем",— указывает эксперт. БГК намерена, в частности, привлекать к проекту специалистов с действующих производств "Металлоинвеста". Также компания ведет переговоры о привлечении будущих выпускников горных и металлургических специальностей вузов и техучилищ Забайкальского края, Иркутска, Новосибирска и других городов.
БГК предстоит решить и ряд других, менее специфических вопросов: начиная от энергоснабжения (соглашение с ФСК о присоединении к сетям установок на 450 МВт мощности заключено, но с развитием промышленности региону через несколько лет грозит энергодефицит) и заканчивая финансированием (общая стоимость реализации проекта с инфраструктурой оценивается минимум в $6-8 млрд). Согласно написанным еще до кризиса условиям лицензионного соглашения сделать это все надо было еще вчера, с тем чтобы вывести первую очередь предприятия на переработку 12 млн тонн руды к 2014 году. Однако сложность проекта диктует свои условия, и в реальности этот срок сдвинется на два-три года. Компания в середине 2012 года приступает к полномасштабной подготовке проектной документации и банковского ТЭО. На это уйдет не менее года, еще больше времени займут изготовление, доставка и монтаж предусмотренного этой документацией оборудования.
Государственная мотивация
Но самое главное, что решение всех поставленных Удоканом перед БГК задач будет иметь смысл только в случае долгосрочного сохранения благоприятной ценовой конъюнктуры на рынке меди, чего гарантировать никто не может. Сейчас цены остаются заметно выше $7 тыс. за тонну на фоне дефицита металла, но уже к концу 2013 года нехватка сократится до минимума за счет запуска новых и расширения имеющихся проектов, указывают аналитики UBS. В последующие годы также ожидается запуск ряда месторождений, так что в условиях неопределенности спроса удоканской меди грозит серьезная конкуренция, что естественным образом влияет на интерес инвесторов к этому долгосрочному и рискованному начинанию.
В БГК, в свою очередь, полагают, что на динамику мирового потребления меди существенное влияние окажут развивающиеся рынки. В частности, для достижения к 2025 году сопоставимого с развитыми странами уровня потребления меди на душу населения Китай и Индия могут увеличить объемы потребления меди в два и три раза соответственно, что будет эквивалентно 60% мирового потребления. В то же время со стороны предложения повсеместно наблюдаются снижение содержания меди в руде (по разным оценкам, за последние пять-десять лет оно сократилось с 1% до 0,7%), перенос проектов в регионы с высокими рисками их затягивания и удорожания, а также операционные трудности, связанные с забастовками, проблемами с поставкой электроэнергии и оборудования, указывают специалисты компании. В сочетании с растущим спросом, по их мнению, эти факторы обусловят сохранение в долгосрочной перспективе умеренного дефицита, стимулирующего цены на металл.
На данном этапе доподлинно известно, что участвовать в финансировании стратегически важного для страны проекта готов Внешэкономбанк. О конкретных объемах проектного финансирования со стороны ВЭБа говорить пока рано — технико-экономического обоснования еще нет. В прошлом году БГК подписала соглашение о сотрудничестве с Торгово-промышленным банком Китая ICBC.
Но, судя по готовности ВЭБа выделить компании внушительную сумму на предпроектные работы, финансовым агентом в привлечении дальнейшего финансирования для Удокана будет выступать именно Российский банк развития. Что, впрочем, и неудивительно: политическая и государственная мотивация в истории освоения месторождения Удокана исторически всегда доминировала над всеми остальными соображениями.
