Год назад сменился гендиректор ГМК "Норильский никель" — вместо Михаила Прохорова ее возглавил Денис Морозов. Эта перестановка стала первым признаком того, что объявленный в конце января 2007 года раздел бизнеса между господином Прохоровым и Владимиром Потаниным не является дружественным. Затем конфликт, основной ареной которого стал "Норникель", только обострился, и лишь в конце прошлой недели появились первые признаки примирения. Как проблемы акционеров отразились на ГМК, "Ъ" рассказал ДЕНИС МОРОЗОВ. Вы человек Владимира Потанина или Михаила Прохорова? — Я — человек компании, в которой работаю уже десятый год. Принимая решение о моем назначении, совет директоров, в котором есть и представители крупных акционеров, и независимые директора, и представители менеджмента, руководствовался тем, что в первую очередь я буду действовать в интересах "Норникеля" и всех групп его акционеров.
Как вы оцениваете этот год во главе "Норникеля"? — С одной стороны, конъюнктура благоприятствовала: цены почти на все производимые "Норникелем" металлы были на стабильно высоких уровнях. Благодаря этому финансовые показатели компании за 2007 год, по всей видимости, будут самыми успешными за всю ее историю. Капитализация выросла почти вдвое. С другой стороны, год сопровождался разделом бизнеса между основными акционерами, который далеко отошел от первоначальных планов. Понятно, что, когда интересы крупнейших акционеров расходятся, это не помогает управлению компанией. Всеобщее внимание было больше приковано к процессу развода, за которым, к сожалению, несколько теряется деятельность самого "Норникеля".
Вы были автономны в своих решениях? — У меня есть обязательства по отношению к "Норникелю" в широком смысле слова — акционерам, работникам, регионам хозяйствования. Конечно, в этом смысле я не автономен. Безусловно, необходимо принимать во внимание мнение крупных акционеров, но не забывая об интересах миноритариев, которых у нас на сегодняшний день порядка 60 тыс., и самой компании. В любой ситуации главным ориентиром при принятии решений остается рост капитализации и дальнейшее развитие бизнеса.
Сейчас ГМК оказалась между двумя претендентами на слияние — ОК "Русал" и "Металлоинвестом". Кто из них кажется наиболее перспективным? — Тот, альянс с которым пойдет на пользу нашей компании. Планы "Русала" я вообще не могу комментировать, потому что никаких предложений от этой компании нам не поступало. Она частная, и для оценки целесообразности любой возможной комбинации у нас нет достаточного объема информации. С ноября 2007 года, когда "Русал" впервые заявил о покупке блокпакета акций "Норникеля" с целью создания на базе "Русала" глобальной диверсифицированной горно-металлургической компании, ничего не произошло. "Русал" пока не стал акционером "Норникеля". О каком альянсе тогда разговор?
Но ведь ничто не мешает "Русалу" завершить сделку? — Стать акционером — да. Что же касается слияния на базе "Русала", мне как гендиректору "Норникеля" совершенно очевидно, что эти планы по крайней мере сегодня не очень реалистичны. Приобрести всю ГМК, о чем фактически говорилось, почти невозможно. После консолидации более 30% акционер по закону должен будет сделать обязательное предложение по рыночной цене всем акционерам "Норникеля". Это сейчас даже без выплаты премии за контроль более $40 млрд. При этом не стоит забывать, что "Русал" на сегодняшний день продолжает оставаться частной компанией, то есть не может приобрести "Норникель" у его акционеров за свои акции.
По одной из версий, "Русал" за счет слияния как раз решает проблему необходимости листинга в течение трех лет. Вы допускаете такую возможность? — Если мы говорим о том, что акционеры "Русала" хотят получить акции, которые торгуются на бирже, за счет сделки с ГМК, это означает приобретение алюминиевой компании "Норникелем" за допэмиссию наших акций. В принципе это возможно. Но обсуждать эту или любую другую комбинацию преждевременно, так как "Русал" сначала должен определиться, что он действительно хочет и предложить свой план действий как минимум руководству и совету директоров "Норникеля".
То есть в целом вы против инициативы "Русала"? — Смотря какой. Инициативу по приобретению пакета акций "Норникеля" мы только поощряем. ГМК — публичная компания с отличными перспективами роста капитализации, и если наши акции покупают, мы этому рады. С другой стороны, в странах с развитым корпоративным законодательством попытки одной компании публично заявлять о планах приобретения какой-либо публичной компании, если данные заявления не сопровождаются официальным предложением компании или ее акционерам, немедленно пресекаются регулирующими органами. Подобные заявления создают ситуацию неопределенности и провоцируют излишнюю волатильность цены акций. Менеджмент любой публичной компании будет против таких инициатив в силу своих обязанностей перед компанией и ее акционерами. И мы не исключение. Считаете целесообразным слияние — сделайте предложение, которое должно быть проанализировано и оценено менеджментом компании и советом директоров. Только после этого он сможет дать рекомендацию акционерам, насколько это предложение справедливо и заслуживает внимания. К сожалению, сегодня мы сталкиваемся с громкими заявлениями о намерениях без дальнейшей конкретизации. Это создает неопределенность и потенциальные риски в первую очередь для наших миноритариев.
По этой причине вы рекомендовали акционерам голосовать против переизбрания совета директоров? — Мы рекомендуем акционерам голосовать против смены совета потому, что не считаем целесообразным переизбирать его на срок чуть более двух месяцев. В июне состоится годовое собрание акционеров, на котором совет директоров будет переизбран независимо от того, что произойдет на собрании 8 апреля. И потом, группа ОНЭКСИМ уже выступала с аналогичным предложением в прошлом году. Тогда, кстати, мы рекомендовали акционерам переизбрать совет директоров, так как считали, что до годового собрания осталось достаточно времени, чтобы новые члены совета ознакомились с делами и начали эффективно работать. И что же? Группа ОНЭКСИМ проголосовала против собственного предложения. К сожалению, подобные действия только дестабилизируют работу компании. Также странным выглядело бы вхождение в совет директоров представителей "Русала", который пока не является нашим акционером.
В чем суть предложения "Металлоинвеста"? — "Металлоинвест" предложил рассмотреть возможное объединение компаний. Никаких решений о структуре сделки не принято. Могу лишь сказать, что как гендиректор буду любые сделки рассматривать с точки зрения интересов нашей компании, ее акционеров и работников и считаю, что правильно такие сделки делать на базе ГМК как публичной компании.
Когда и кем будет подготовлена оценка "Металлоинвеста"? — Оценкой занимается менеджмент "Норникеля" при участии внешних консультантов. Сказать точно, когда процесс будет завершен, нельзя, потому что обмен информацией начался не так давно. Только после того, когда мы ее получим и оценим, будет ясно, сколько нам времени понадобится для проведения окончательного анализа и подготовки наших предложений.
Переговоры с "Металлоинвестом" уже дошли до той стадии, когда за отказ от сделки следуют штрафные санкции? — Нет, мы лишь подписали соглашение о конфиденциальности и согласовали порядок обмена информацией. Только после того, как будет проведена оценка, согласована и одобрена советом директоров компании структура сделки, подписаны юридические документы, будем ставить вопрос об условиях в случае разрыва сделки.
Вас не пугает, что за это время "Русал" может стать акционером "Норникеля" и повлиять на ход переговоров? — Нет, не пугает. Наоборот, мы готовы "Русалу", как и любым другим нашим акционерам, предложить сделку, которую мы готовим в целях создания дополнительной стоимости для своих акционеров. И у нас нет никаких оснований полагать, что интересы "Русала", если он станет нашим совладельцем, не будут совпадать с интересами "Норникеля" и других его акционеров.
Возможна схема слияния трех компаний? — Теоретически возможно все. Но на мой взгляд, если такие сделки и возможны, то только на базе "Норникеля". Любая сделка, как я уже сказал, будет рассматриваться с точки зрения создания дополнительной стоимости для акционеров. К тому же для такого слияния необходимо, чтобы представления акционеров всех трех компаний об оценке активов и структуры сделки совпали, что на данном этапе выглядит затруднительным.
Если все-таки предположить, что "слияние трех" состоялось: уместно ли говорить о синергии? — О таком объединении можно говорить только гипотетически. Как я уже сказал, предложений от "Русала" нам не поступало, также нам не было предоставлено никакой информации для анализа целесообразности любой возможной комбинации. Вместе с тем при таком гипотетическом объединении, конечно, значительных синергетических эффектов ожидать не приходится. Мы работаем на разных рынках, занимаемся разными металлами. Если какая-то синергия и возможна, то это не будет являться ключевым фактором, который определит целесообразность слияний. Факторы, которые будут приниматься во внимание, совсем другие: диверсификация, расширение продуктового ряда, укрупнение компании, присутствие на новых рынках, новые перспективы развития. То есть мы в первую очередь будем оценивать, насколько какое-либо слияние создает стоимость для "Норникеля" сейчас и какие возможности для развития создает на будущее с учетом нашей оценки перспектив всех рынков, на которых компания работает сегодня и будет присутствовать при осуществлении каких-либо сделок.
Какова, по вашему мнению, реальная стоимость "Норникеля"? — Я не могу публично давать подобных оценок. Могу лишь сказать, что у компании хороший потенциал роста. В силу многих причин, в том числе неопределенности в отношении структуры акционеров, ГМК существенно недооценена рынком, и одна из наших первоочередных задач этот разрыв ликвидировать.
Какие инвестиционные и производственные планы вам за год удалось реализовать? — Мы приобрели два крупных зарубежных актива — никелевый бизнес OM Group и компанию LionOre, для чего привлекли рекордную для ГМК сумма займов на $6 млрд. В мае 2007 года был запущен пусковой комплекс на руднике "Северный-Глубокий" на Кольской ГМК. В результате мы рассчитываем в 2008 году первыми в мире преодолеть планку производства никеля в 300 тыс. тонн. Нам удалось реализовать планы в части инвестиций в электроэнергетику: приобретен контрольный пакет ОГК-3, консолидированы непрофильные активы для последующего выделения. Мы стали пионером в рамках государственно-частного партнерства, подписав в июне 2007 года соглашение с Росжелдором по финансированию транспортной инфраструктуры на юго-востоке Читинской области для разработки месторождений, которыми мы владеем.
Что не удалось сделать? — Можно вспомнить проект выделения непрофильной энергетики. Мы его готовили довольно долго, тщательно, инвестировав немалые денежные средства. Вместе с тем в декабре 2007 года он был фактически заблокирован одним из крупных акционеров (группой ОНЭКСИМ Михаила Прохорова.— "Ъ") и не состоялся. Я всегда старался воздерживаться от эмоциональных оценок, но с сожалением об этом говорю. Проект должен был создать дополнительную стоимость, и это самый лучший способ раскрытия стоимости активов для акционеров.
Чем вы объясните политику компании по приобретению в последний год разнообразных лицензий на разработку непрофильных месторождений? — Нужно смотреть в каждом конкретном случае. Вот, к примеру, в марте мы выиграли аукцион на Тымлатскую золоторудную площадь на Камчатке, что весьма удивило многих. Однако на самом деле нам удалось узнать о возможных крупных запасах меди на месторождении. Конечно, золотодобыча тоже вписывается в структуру нашего бизнеса, однако задачи развивать данное направление у нас нет, потому что золотодобывающие активы в свое время были выделены в компанию "Полюс Золото".
А если доразведка не подтвердит ваших ожиданий? — Те лицензии, которые не будут вписываться в стратегию развития, мы всегда можем продать. Если доразведка повысит прогнозные запасы, нам удастся заработать. Геологоразведка это всегда определенный риск того, что месторождение окажется не столь привлекательным, как это представлялось исходя из предварительной информации. И это часть нашего бизнеса.
Что будет с месторождениями, которые оправдают прогнозы? — Мы планируем в течение 2008 года завершить консолидацию всех геологоразведочных активов на ООО "Интергеопроект", которое на 100% принадлежит ГМК. ООО будет сфокусировано на развитии геологоразведочного направления ГМК. В первую очередь это полиметаллические руды, металлы и минералы, в которых мы присутствуем. Во-первых, медь с рядом побочных продуктов вроде золота и серебра, которые мы видим в той же Читинской области. Разумеется, никелевые активы вроде Кингашского месторождения платино-медно-никелевых руд на юге Красноярского края, где наши специалисты ведут подсчет запасов, или Ийско-Тагульская площадь никелевых, медных руд и металлов платиновой группы в Иркутской области, лицензию на разработку которой ГМК выиграла в марте на аукционе. Также продолжим геологоразведку в рамках партнерских отношений с BHP Billiton и Rio Tinto.
Планы по диверсификации бизнеса существуют? — Мы считаем правильным диверсифицировать продуктовый ряд. Наглядный пример — BHP, Vale. Мы видим хорошие перспективы по развитию угольного, железорудного направлений, а также некоторых других, которые еще преждевременно озвучивать публично.
Денис Морозов родился 30 марта 1973 года в Вене (Австрия). В 1993 году окончил экономический факультет Московского государственного университета, в 1996-м — юридический факультет МГУ, в 1999-м — Швейцарскую банковскую школу и аспирантуру МГИМО. C 1992 года работал в "Ингосстрахе". В 1994-1998 годах трудился в Альфа-банке, прошел путь от замначальника кредитного отдела до вице-президента. С июня 1998 года — директор департамента коммерческо-банковских операций банка "Международная финансовая компания". С 1 марта 1999 года работал в РАО "Норильский никель": возглавлял управление корпоративных структур, затем управление по работе с корпоративным капиталом, акционерами и инвесторами, входил в правление и совет директоров. В 2000-2001 годах отвечал за реструктуризацию РАО и создание новой публичной компании ОАО "ГМК "Норильский никель"". С 2001 года возглавлял правовое управление ГМК, затем был главой аппарата совета директоров. В 2003 году стал заместителем гендиректора ГМК Михаила Прохорова. В 2005-м руководил выделением из состава "Норникеля" компании "Полюс Золото". 16 марта 2007 года назначен гендиректором и председателем правления ГМК. Представляя своего преемника, господин Прохоров сказал: "Что требуется от руководителя большого предприятия? Профессионализм, честность, воля и харизма. Все это у Дениса Станиславовича есть. Я уверен, что у него все получится". Кандидат экономических наук, тема диссертации — "Проектное финансирование: управление рисками и страхование". В 2007 году вошел в список бизнес-лидеров Ъ. Увлекается сноубордингом. Женат, двое детей.
