Нарастание напряженности в Северной Африке и на Ближнем Востоке, приоритетных рынках украинских меткомпаний, оказывает негативное влияние на объемы потребления стали. Однако стагнация и потеря темпов роста может стать не худшим вариантом развития событий.
Ситуация в регионе, улучшившаяся после некоторой нормализации обстановки в Египте в середине февраля, вновь резко обострилась в связи с беспорядками в Ливии, оказавшейся на грани гражданской войны. Антиправительственные выступления охватили весь Ближний Восток: от Марокко и Мавритании на западе — до Бахрейна и Йемена на востоке. Спокойствие пока сохраняется только в Саудовской Аравии, Катаре, Омане и ОАЭ, но и они, пожалуй, не застрахованы от возможных неприятностей. Кто, например, предвидел волнения в, казалось бы, богатых и благополучных Кувейте и Бахрейне?
Политическая нестабильность, безусловно, отражается на экономике. Активность на региональном рынке стали в феврале резко упала. Турецким компаниям, обычно экспортирующим в Египет крупные объемы арматуры и заготовок, пришлось срочно искать новых покупателей и сбрасывать цены. К середине месяца стоимость турецкой арматуры сократилась до около 640-660 долларов за тонну FOB, причем покупали ее в незначительных количествах только в Саудовской Аравии и ОАЭ. Котировки на украинские и российские заготовки опустились до 600-620 долларов за тонну FOB.
Перед событиями в Ливии казалось, что рынок снова входит в норму. Некоторые ближневосточные компании возобновили закупки, чтобы восполнить истощившиеся запасы стальной продукции. Поставщики арматуры из Турции и стран Южной Европы даже объявили о повышении котировок на 10-20 долларов за тонну и снова начали приобретать металлолом. Однако после стрельбы в ливийских городах эти намечающиеся признаки стабильности снова исчезли. По данным трейдеров, в последние дни закупки стальной продукции в странах Ближнего Востока практически прекратились. Если политическая ситуация быстро не нормализуется, региональный рынок окажется под угрозой нового спада.
Пока поставщики стальной продукции не теряют оптимизма. Они все еще надеются, что дестабилизация ближневосточных политических режимов вскоре прекратится. Власти ряда арабских стран, напуганные размахом выступлений, пошли на уступки демонстрантам, стремясь предотвратить более серьезные выступления. В Алжире отменен введенный девятнадцать лет назад режим чрезвычайного положения, в Бахрейне выпущены на свободу политические заключенные, в Кувейте и Саудовской Аравии власти анонсировали беспрецедентные по своему размаху программы, направленные на повышение жизненного уровня населения. Например, каждый гражданин Кувейта должен получить в среднем по 10 тыс. долларов, а в Саудовской Аравии на социальные программы выделяется 35 млрд. долларов.
Тем не менее ситуация в регионе пока остается неопределенной. Следует признать, что до наступления относительной нормализации деловая активность в ближневосточных странах останется низкой, а спрос на стальную продукцию значительно упадет. С началом весны ожидается увеличение объемов реального потребления стали в регионе и волна закупок вследствие низкого уровня запасов у дистрибуторов и конечных потребителей. Однако политические неурядицы могут свести действие сезонного фактора на нет.
Но что можно считать нормализацией? Безусловно, это установление в странах региона прочной и признанной власти, пользующейся определенной поддержкой (как минимум, непротивлением) местного населения. Здесь возможны два сценария: первый предусматривает сохранение нынешних режимов, сумевших подавить выступления либо задобрить народ, второй — смену властной элиты. Египет пока условно можно отнести к первому варианту, Тунис явно пошел по второму пути, Ливия пока выбирает между первым и вторым.
С точки зрения бизнеса первый сценарий обеспечивает более быстрое восстановление деловой активности. Правда, этот процесс может занять достаточно много времени. Вспомним, например, беспорядки в Иране в июне 2009 года, когда десятки тысяч человек протестовали против неправильного, по их мнению, исхода президентских выборов. Тогда правительство успешно удержало власть, однако экономика страны, в частности, строительный сектор, столкнулась с длительной рецессией. Увеличение спроса на стальную продукцию в Иране произошло только весной 2010 года — примерно через девять месяцев после подавления антиправительственных выступлений.
Если кровь, пролитая в Ливии, остудит “горячие головы” по всему региону (одно дело — относительно мирные протесты и совсем другое — уличные бои с многочисленными жертвами), экономическое восстановление в странах Ближнего Востока может произойти достаточно быстро. Не исключено, что спрос на длинномерный прокат пойдет вверх уже в марте-апреле текущего года. Кроме того, если правительства ряда арабских стран пойдут по пути Кувейта и Саудовской Аравии, пытаясь “купить” лояльность своих подданных, в регионе можно ожидать расширение потребления конструкционной стали в среднесрочной перспективе вследствие запуска новых проектов. В частности, программа правительства Саудовской Аравии предусматривает широкомасштабное жилищное строительство, а ранее власти страны сообщали о намерении вложить значительные средства в инфраструктуру, строительство учебных заведений, больниц и других социальных объектов. Подобные планы были и у прежнего правительства Египта, и новые власти не собираются от них отказываться.
Итак, если после Ливии выступления пойдут по той или иной причине на спад, экономическая депрессия в странах Ближнего Востока и Северной Африки будет относительно короткой, и уже в ближайшие месяцы можно будет рассчитывать на восстановление спроса на стальную продукцию, а в дальнейшей перспективе, возможно — и на увеличение. Цены на арматуру и заготовки в регионе, немного опустившись в ближайшие несколько недель, во втором квартале снова пойдут в рост.
Однако далеко не факт, что все завершится так благополучно. Пример Ливии показывает, что в арабском обществе накопилось слишком много горючего материала, а социальное напряжение достигло предельной остроты. В то же время смена власти (даже относительно мирная) в ряде новых стран региона может оказать весьма значительное отрицательное воздействие на экономику.
Для начала смена властной элиты вызовет крупномасштабные подвижки в сфере бизнеса, в арабских странах всегда тесно связанных с властями. Характерный пример: недавнее задержание Ахмеда Эзза, председателя правления крупнейшей египетской металлургической компании Ezz Steel, обвиняемого в коррупции и присвоении государственных средств. Скорее всего, эти обвинения справедливы. Практически любого крупного арабского (равно как и украинского) бизнесмена есть в чем обвинить и за что посадить, а в случае смены власти подвижки в сфере собственности неизбежны. В то же время, пока будет происходить это перераспределение национального богатства, что может занять многие месяцы, деловая активность будет находиться на низком уровне.
Еще ничего, если на место прежнего авторитарного режима придет другой, только с новыми лицами. Арабским странам, в которых произошли “революции”, грозит и “киргизский” вариант с его перманентной нестабильностью, коррупцией, постоянной борьбой за власть и прочими “радостями”, не совместимыми с нормальным экономическим развитием. С подобными проблемами, похоже, уже сталкивается Тунис, где новые власти даже через месяц с лишним после успешного отстранения прежней команды никак не могут нормализовать обстановку. Работа многих промпредприятий и строек до сих пор парализована из-за забастовок и непрекращающихся массовых демонстраций.
Беда здесь в том, что основные проблемы арабских стран, которые и стали причиной выступлений — повальная безработица и массовая коррупция — сейчас неразрешимы в принципе. “Новая индустриализация” арабских стран по примеру Южной Кореи, Тайваня или Малайзии 1970-80-х годов, которая могла бы создать необходимое число рабочих мест для безработной молодежи, сейчас, скорее, невозможна. Все промышленные товары выгоднее производить в Китае и других азиатских странах, а легкая промышленность уже сосредоточена в Турции и отчасти в Восточной Европе. Характерный нюанс: на иранских или египетских вещевых рынках практически невозможно найти промышленные изделия национального производства — все либо турецкое, либо китайское. Так что нарушение политической стабильности в арабских странах может оказаться необратимым. Если регион не совладает с анархией сейчас, он может на долгие годы превратиться в одну большую “горячую точку”. Тогда, конечно, поставки стальной продукции в арабские страны резко сократятся — возможно, в разы.
Для украинских металлургов путь, по которому пойдет Ближний Восток, совсем не безразличен. В 2010 году в государства региона (включая Турцию) было направлено около 4,3 млн. тонн полуфабрикатов и более 3,5 млн. тонн готовой стальной продукции. Это около трети украинского экспорта стали. При этом именно страны Северной Африки считаются наиболее перспективным рынком сбыта для украинских меткомпаний в связи с ожидаемым расширением собственного выпуска стальной продукции в зоне Персидского залива и Иране. До последнего времени предполагалось, что потребление стали в Северной Африке будет расти значительно быстрее, чем мощности местных метпредприятий.
Кроме того, если экономика стран Ближнего Востока и Северной Африки пойдет вразнос, украинским производителям стали придется столкнуться с резким усилением конкуренции со стороны Турции, которая тоже является крупным экспортером стали и проката, причем у нее доля региона в объеме продаж превышает 50%. Наконец, рост политической напряженности в регионе повлечет за собой еще массу неприятных последствий. Достаточно назвать хотя бы подъем цен на нефть, который вызовет подорожание российского природного газа.
Одним словом, украинская металлургия максимально заинтересована в как можно скорейшей нормализации ситуации в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Несколько недель еще можно продержаться, ограничивая объемы экспортных поставок и удерживая цены. Но чем дольше продлятся беспорядки, тем более вероятным становится резкий спад на региональном рынке стали.
Тарнавский
