Красноярск, Западная Сибирь. Девять часов утра. Олег Дерипаска, по размеру состояния занимающий сегодня в России второе место, входит в зал заседаний правления КрАЗа - прямо с трапа собственного самолета Gulfstream. КрАЗ - второй в мире по размерам алюминиевый завод и сердце объединенной компании «РУСАЛ».
Дерипаска стоит перед схемами, развешанными на стене, вместе с Юмансом. Они обсуждают gemba КрАЗа. Gemba по-японски значит «цех». Дерипаска не на шутку проникся юмансовской «системой «Тойоты». «Не зовите меня гуру, я просто консультант», - любит говорить Юманс.
За диалогом начальников внимательно следят, склонив головы, директора двух российских заводов. Они ждут указаний. Тем временем Юманс все говорит и говорит о своей теории.
«Наша цель - чтобы изменения распространялись, как волны расходятся от камня, брошенного в воду».
Между тем, всего десяток лет назад такая «производственная идиллия» казалась просто невозможной. В те годы КрАЗ, некогда символ промышленной мощи Советского Союза, стал передовой линией кровавой войны за контроль над пятью процентами мирового производства алюминия. В результате одного вооруженного захвата за другим словно перчатки менялись команды управленцев; трое топ-менджеров, так или иначе связанных с заводом, были убиты. Сегодня Дерипаска - по крайней мере, метафорически - «последний из оставшихся в живых» после конфликтов прошлых лет. И ему от этих конфликтов много чего досталось.
«РУСАЛ» пока держит в мире первое место по объемам производства алюминия - правда, когда завершится слияние, о котором вчера объявили бывшие конкуренты Rio Tinto и Alcan, он будет оттеснен на второе. В 39 лет Дерипаска уже нажил 23 миллиарда долларов и заодно стал мужем внучки покойного президента России Бориса Ельцина.
Во многом, рассказывает он, ему в жизни повезло - кое-кто из самых сильных его конкурентов устранился от соперничества сам. Один из таких - Анатолий Быков, некогда «крестный отец» Красноярского алюминиевого. Когда его посадили в тюрьму - по обвинениям, которые как он сам утверждает, были полностью надуманными, - он продал завод Дерипаске. Другой известный криминальный авторитет, Антон Малевский, также не оставлявший отрасль своим вниманием, поехал отдохнуть в ЮАР, решил прыгнуть с парашютом, а парашют не раскрылся.
«Он любил опасные развлечения», - вспоминает Дерипаска.
Многие годы любое упоминание о связи с российской алюминиевой отраслью навеки губило любую репутацию. И сегодня Дерипаска больше не хочет, чтобы его связывали только с алюминием: миллиарды его долларов вкладываются и деревообработку, строительство, самолето- и автомобилестроение. Также он готовит «РУСАЛ», в этом году поглотивший конкурента, компанию «СУАЛ», а также глиноземные активы швейцарской Glencore, к полному листингу на Лондонской фондовой бирже. Это должно произойти уже в ноябре. От первоначального открытого предложения акций «РУСАЛ» планирует получить ни много ни мало 9 миллиардов долларов.
В общем и целом, как мы уже сказали, Дерипаске удается оставить прошлое позади. Однако один из его бывших партнеров наотрез отказывается молчать. Выход «РУСАЛа» на биржу приближается, и Михаил Черной, бизнесмен с весьма неоднозначной репутацией, которого считают основателем постсоветской алюминиевой отрасли России, все громче заявляет, что намерен повторно подать на Дерипаску в суд, требуя 20 процентов «РУСАЛа» - эту долю, как утверждает Черной, Дерипаска должен ему отдать из собственности, которой они, опять же по словам Черного, практически все 90-е годы владели на паритетных началах.
Среди документов, поступивших в рамках этого дела в Верховный суд Лондона, уже есть и иск, в котором официально изложена претензия Черного на долю в «РУСАЛе». Сам он утверждает, что его юристы готовят еще тысячи документов, доказывающих, что их с Дерипаской собственность была совместной. Назревает долгая и громкая тяжба, которая лишний раз вынесет на свет историю подъема Дерипаски к вершинам отрасли, еще недавно погрязшей в преступности. Как сам ее исход, так и исход связанного с ней IPO покажет реальное отношение инвесторов к прогрессу, которого добилась Россия. Покажет он и то, может ли компания с такой темной историей, как «РУСАЛ», добиться полного листинга в Лондоне. И, кроме этого, станет более-менее ясно будущее самого Дерипаски: ведь ни для кого не секрет, что Кремль продолжает забирать под свой контроль стратегические отрасли экономики. Сейчас это происходит с нефтью, самолетостроением и автозаводами, однако многие наблюдатели считают, что вскоре придет и очередь металлургии.
Тем временем проблемы у Дерипаски уже начали возникать: хотя американская виза у него была и в 2005, и в 2006 годах, в этом Государственный департамент США объявил, что отказывает ему в праве въезда в страну. Причины отказа американские чиновники разъяснить отказались.
Дерипаска говорит, что совместной работы с Черным у него никогда не было. Черной утверждает, что просто добивается восстановления своих законных прав. Это препирательство все продолжается и все яснее раскрывает картину эволюции российского бизнеса от начала 90-х годов прошлого века, когда, как рассказывает человек, не понаслышке знакомый с этой историей, в гостиницах, где останавливался Черной, было не протолкнуться от бизнесменов, добивавшихся его благоволения.
В тот период, когда Дерипаска совершал свое восхождение на Олимп, рэкет, - «защита» бизнесменов - которым прежде занимались организованные преступные группировки, постепенно перешел в руки правоохранительных органов. Дерипаска заключил с ними альянс, укрепив связи с российской правящей элитой - в 2001 г. он женился на внучке Ельцина Полине [так в тексте. На самом деле жена Дерипаски - дочь бывшего главы администрации президента Валентина Юмашева от первого брака - прим. перев.]. Кроме того, он создал мощную службу безопасности в собственной компании.
К 2000 г., когда Дерипаска начал прибирать к рукам 70% алюминиевого производства в стране, бывшие владельцы двух крупных заводов, КрАЗа и Новокузнецкого алюминиевого, - им были предъявлены уголовные обвинения - предложили продать свои пакеты акций ему и его тогдашнему партнеру Роману Абрамовичу. Вскоре после оформления сделок часть обвинений против них была снята, а по другим они были осуждены условно. Позднее эти люди подали на Дерипаску иски в иностранные суды, утверждая, что он вынудил их продать свои активы, однако в конечном итоге стороны договорились во внесудебном порядке.
По словам одного банкира брак с родственницей Ельцина укрепил завоеванные им позиции. «К моменту своей женитьбы Олег уже фактически представлял семью, - объясняет этот человек, хорошо знакомый с ситуацией. - Речь идет о семейном партнерстве. Никто не станет трогать бывшего президента и его родственников».
По словам г-на Дерипаски, события в российской алюминиевой отрасли в 1990-х не имели аналогов в истории: «У нас была другая ситуация - полная анархия». Однако, настаивает он, г-н Черной к его бизнесу никакого отношения не имел. «Михаил играл весьма специфическую роль, - утверждает Дерипаска. - С моим бизнесом этот человек никак не был связан».
Черной уехал за границу в 1994 г., обосновавшись сначала во Франции, а затем в Израиле, но сохранил деловые связи в России. По его словам Дерипаска лукавит: его бывший протеже просто стремится затуманить собственное прошлое. «До нашей встречи он был никем», - утверждает Черной; сам он быстро получил доступ к прибыльному металлургическому бизнесу благодаря дружбе с Олегом Сосковцом, последним советским министром металлургии, а затем, уже при Ельцине - вице-премьером российского правительства.
«Думаю, без моей поддержки он не стал бы крупным бизнесменом, - продолжает Черной. - Я познакомил его с нужными людьми на Западе и в России. Я защищал его от нападок . . . Я убедил всех, что он способен справиться с делом и развивать компанию».
По словам г-на Черного, Дерипаска всегда хотел играть первую скрипку: настолько, что вскоре после избрания президентом Владимира Путина, он предложил Черному выйти из дела. К тому времени имя Черного было запятнано - в конце 1990-х тогдашний министр внутренних дел Анатолий Куликов, да и многие СМИ, упоминали его имя в связи с организованной преступностью. Сам Черной утверждает, что это был тактический ход его врагов, стремившихся очернить его и заставить уйти из бизнеса. Никаких доказательств не приводилось, подчеркивает он. Тем не менее, добавляет Черной, для Дерипаски этого было достаточно, чтобы нацелиться на его активы.
Дерипаска вырос на патриархальном казачьем хуторе в Краснодарском крае на юге России - там жили его бабушка и дедушка, которым мать отдала сына на попечение еще в раннем детстве. Отец Дерипаски умер, когда он был еще ребенком. После смерти деда и бабушки государство, в рамках программы по ликвидации казачьих поселений, конфисковало их дом. Семь лет он жил то у одних, то у других родственников; затем его мать вернулась в родные места, и они обосновались в близлежащем городке. Однако годы, проведенные в казачьей станице без собственного дома, наложили отпечаток на его характер. «Мы - российские казаки, - говорит он. - Мы всегда готовы к войне. Речь идет о способности решать проблемы в любой ситуации. Трудности для нас - не катастрофа. Если происходит наводнение - значит надо просто с ним бороться - пойти и решить проблему».
Судя по всему, Дерипаска настолько отточил свои навыки решения проблем, что сумел поступить на престижнейший физический факультет Московского государственного университета (он изучал квантовую физику). Однако, не закончив учебу, он был призван в Советскую армию - служил в ракетных войсках, в голых степях на границе с Китаем.
Когда он вернулся в университет, СССР уже был на грани распада и перед Дерипаской вдруг открылись другие возможности, помимо научной карьеры. Он начал играть на Московской товарно-сырьевой бирже, и обнаружил, что в условиях либерализации цен и галопирующей инфляции брокерская деятельность приносит астрономические прибыли. Вскоре ему стало ясно: самое многообещающее будущее - у алюминиевого бизнеса. В те времена тонна этого металла стоила в России 70 долларов, а на мировом рынке продавалась за 1600.
В отличие от западных компаний, сотрудничавших в прежние времена с советским Внешторгом, фирма г-на Черного, Trans-Commodities, могла предложить государственным чиновника реальные деньги. Черной вспоминает о первых бартерных схемах: уголь менялся на машины. Затем его фирма вышла на алюминиевый рынок. Но вместо традиционных «подарков» западных компаний своим партнерам из госструктур - бутылки виски да блока «Мальборо», «мы, - объясняет Черной - пришли с деньгами». В те времена, рассказывает он, «никаких запретов не существовало. . . Было столько лазеек. . . Я не входил в систему, но всегда «ходил по лезвию» закона».
В 1994 г., когда распродавались предприятия российской алюминиевой промышленности, 25-летний Дерипаска подал заявку на приобретение компании Transworld, совладельцами которой были младший брат Черного Лев и лондонские торговцы алюминием Дэвид и Саймон Рубены (David, Simon Reuben). Он хотел стать генеральным директором Саянского алюминиевого завода, акционером которого была эта группа.
Это удалось, и Дерипаска работал с Transworld до 1997 г. Сотрудничество с группой было «единственной возможностью заниматься торговлей» и получить доступ к дешевым кредитам. «В то время они контролировали все поставки сырья». Пока отрасль была раздираема конфликтом, Дерипаска держался в тени. Но, по его словам, в ходе одного из налетов на Саянский завод, когда был серьезно ранен его коммерческий директор, Дерипаска «разрушил» группу, стоявшую за нападением и укрепил связи с местными правоохранительными органами.
Но он, наряду с другими менеджерами завода, устал от господства Transworld и захотел больше инвестировать в развитие бизнеса. «Эти люди делали вид, что у них большие связи, что они помогают строить бизнес. Но они были в Израиле, Лондоне. Что можно оттуда сделать?... Мы чувствовали, что невозможно просто высасывать все ресурсы из страны».
В свою очередь, Черный заявляет, что он инвестировал в отечественную промышленность совместно с Дерипаской и поддержал его, когда тот откололся от Transworld и установил контроль над основными поставщиками сырья, прежде всего, глинозема. Однако Дерипаска говорит, что он сделал это самостоятельно, так же, как создал холдинг «Сибирский алюминий» («Сибал»).
В 2000 г. Transworld была продана Абрамовичу, владельцу нефтяного концерна «Сибнефть«. Постепенно и другие акционеры металлургических компаний продали свои акции Абрамовичу или Дерипаске. В результате слияния «Сибала» Дерипаски с компаниями Абрамовича возник концерн «РУСАЛ». После этого Абрамович начал постепенно снижать свою долю. Это увеличило активы Дерипаски, который к тому времени контролировал более 70 процентов производства алюминия в России.
В этот момент пути Дерипаски и Черного разошлись, о чем представители «РУСАЛа» сообщили Европейскому банку реконструкции и развития и Международной финансовой корпорации Всемирного банка, а Черный заявил в интервью российским журналистам.
Речь шла о продаже 17,5 процентов акций «Сибала», принадлежавших Черному, за 250 миллионов долларов. Но теперь Черный говорит, что это был лишь первый этап схемы, в рамках которой Дерипаска намеревался выкупить 50 процентов принадлежавших ему акций «Сибала».
Дерипаска развил деятельность и в других отраслях, и теперь его холдинговая компания «Базовый элемент« занимается лесной, горнодобывающей, автомобильной промышленностью, страхованием, банковским делом, аэропортами и строительством. В прошлом году ее доход составит 18,5 млрд. долларов.
«Мы стараемся отходить от принципа «купи-продай»«, - говорит Дерипаска. По его словам, этот принцип был с 1990-х годов бичом российской бизнес-элиты, стремящейся к немедленной прибыли. «Настало время восстанавливать производство», - заявляет бизнесмен, добавляя, что он намерен инвестировать в российскую экономику до 3 млрд. долларов в год. Больше, по его словам, невозможно: из-за недостатка менеджеров.
Новые правила организации труда, перечисленные на плакате у входа на предприятие, в том числе «Люди - самый ценный актив» способствовали повышению производительности, особенно на заводе ГАЗ, занимающем второе место среди российских производителей автомобилей.
Дерипаска держится вдалеке от политики и говорит, что его не волнует его публичный имидж - даже несмотря на то, что огромные состояния олигархов вызывают недовольство большей части населения, а также многих представителей администрации Путина.
Путинский Кремль отправил в тюрьму или в изгнание некоторых известных олигархов девяностых. Самым громким стало дело Михаила Ходорковского, владельца концерна "ЮКОС", осужденного не менее, чем на восемь лет лишения свободы за мошенничество и уклонение от уплаты налогов. Он находится в сибирской тюрьме, а его компанией овладело государство. Стремясь исправить ошибки девяностых, Кремль усилил контроль над такими компаниями, как «АвтоВАЗ« и «Ависма«, производителем титана.
Итак, не является ли лондонское IPO «РУСАЛа» оборонительным шагом, призванным предотвратить угрозу захвата концерна Кремлем? Дерипаска говорит, что, во-первых, он не заинтересован в этом IPO, а его движущей силой являются другие акционеры. «Продать «РУСАЛ», чтобы купить что? - спрашивает он. - В мире всего около 250 компаний, которые можно купить, зная, что они просуществуют еще 75 лет».
Кроме того, Дерипаска объявляет, что в отличие от «ЮКОСа», он будет готов вернуть «РУСАЛ» государству в любой момент. «Если государство скажет, что мы должны от него отказаться, мы откажемся, - говорит он. - Я не отделяю себя от государства. У меня нет других интересов».
«Мне не нужно защищать себя. Я не стыжусь, и мне не надо прятаться. Мне просто интересно долгосрочное развитие компании». По поводу своей бурной карьеры Дерипаска говорит: «История рассудит».
«Мне повезло, - добавляет он. - Представьте себе, что все упало с неба».
("The Financial Times", Великобритания
